АГАФЬЕ
Я по воле судьбы-баловницы,
весь больной и промокший насквозь,
снова в хате, где кроме божницы
только двое: хозяйка да гость.
Отказавшись от чая с вареньем,
я забудусь в табачном дыму
и негромким молитвенным пеньем
обогрею себя и уйму.
А когда полегчает на сердце,
вдруг услышу твой голос в тиши:
«Ах, откуда в тебе – иноверце –
столько много рассейской души?»
Я родился на юге, а проще –
не была мне праматерью Русь.
Только здешние звонкие рощи
я и раем назвать не боюсь.
Вот и нынче пред нашею встречей
я за трелями в рощу забрёл,
и увлёкся, и с птичьих наречий
их на русский язык перевёл.
Я покину тебя на рассвете,
поклонюсь на прощанье избе,
где всю ночь я грустил о Дербенте,
как в Дербенте грустил о тебе.
Айдын Ханмагомедов. «С Дербентом в сердце». Махачкала, Дагкнигоиздат, 1989, 28 с.